Яркий и холодный луч декабрьского
солнца, проникавший в предбанник через небольшое окошко справа от двери, бил
Козину прямо в лицо. Он уже проснулся, но не спешил открыть веки и разорвать
бардовую пелену, нависшую перед глазами. Левая рука затекла и онемела. Однако,
учитывая обстоятельства, это было приятно. Приоткрыв левый глаз, Козин
покосился в сторону. Солнце озорно играло в спутанных черных волосах с белыми
мелированными перьями, той, которая за ночь отлежала ему руку. Он глубоко
вдохнул и ноздри приятно защекотал аромат корицы. А вот легкий гул в висках –
эхо вчерашней попойки, был не столь приятен. Ну да бог с ним… «Рождество же!» -
вспомнил Козин и обрадовался. Ну и что, что католическое? Козин вообще не был
верующим. Но праздник – есть праздник. Кроме того, вчера он уже с успехом
отметил грядущий светлый день, так чего же не радоваться?
Он аккуратно вытянул руку из-под
головы своей подруги, та сонно промычала и повернулась на бок. Козин почувствовал
как его бедра коснулись теплые ягодицы и искры вчерашнего веселья на мгновение
снова вспыхнули в душе. Столь полного и всеобъемлющего удовлетворения он не
испытывал уже давно.
Козин встал с кровати и
потянулся, приятный зуд волной прокатился по телу от груди до пяток. Присев у
печи, он подул на угли, бросил в топку пару поленьев и пошел в парную. Аромат
корицы, доходивший в предбанник, был лишь малой частью той густой гаммы
запахов, что царила в парной. Острые, пряные, пьяные нотки сплелись точно нити
плотного покрывала и готовы были укутать каждого, кто перешагнул бы порог
парного помещения. Козин почувствовал, что снова хмелеет, огляделся. На теплой печной
плите все еще стоял стальной ковшик – источник этого буйства запахов. В нем
вчера варили глинтвейн, прямо не выходя из парилки. Козин подошел ближе, на дне
ковшика осталась гуща и в самом центре бардовой жижи плавал порозовевший кружок
лимона. Он улыбнулся, но тут же заметил красно-коричневое пятно на гладкой
поверхности облицовочного «змеевика». Пятно за ночь успело присохнуть. Козин
хотел тут же оттереть его. Неряшливость и беспорядок (особенно в парной!)
по-прежнему были недопустимы, как бы там ни поворачивалась жизнь. А
поворачивалась она очень по-разному…
Получив от жены документы на
развод, Козин психанул, потом успокоился, потом снова психанул. Хотел ехать
разбираться, доказывать, упрашивать, но передумал. После сосредоточенного
«взгляда в себя», он понял, что к бывшей жене его не тянет и вообще эта потеря
не так уж сильно его уязвила. Однако, главная беда была не в самом разрыве, а в
том, что последовало дальше. Спустя пару
дней после известия, Козину позвонил адвокат жены. Вернее, адвокатша. Веселый
молодой голос оповестил, что является представителем его жены в деле о
бракоразводном процессе. Это взбесило Козина до последней степени. Он не был ни
скрягой, ни сволочью, и готов был отдать жене всё, что она попросит, в разумных
пределах конечно. Хорошие алименты, жильё. Учитывая, что детей у них не было,
чего еще ей надо было? Но главное, Козин хотел разобраться в этом один на один,
не привлекая каких-то там юристов и суды. За каким хреном вообще?!
Когда спала первая волна
негодования, он решил принять бой. Раз уж его благоверная решила играть в эту
игру, пусть так оно и будет. Вообще, для Козина суд был даже лучшим решением.
Да, его обяжут выплачивать алименты – процент от официального дохода. Ключевое
слово – «официального». Как и у большинства бизнесменов, начавших свой нелегкий
путь в середине-конце 90-х, предприятие Козина по документам приносило
практически нулевой доход. По всем бумагам он едва сводил концы с концами. На
самом же деле два магазина автозапчастей не только хорошо обеспечивали, но и
оставляли много свободного времени. Только вот доказать это в суде было делом
сложным. Кроме того, у Козина тоже был юрист и весьма опытный.
На первой встрече сторон все
держались очень чинно. Сидели, как в американских фильмах, по разные стороны
стола в кофейне. Козин рука об руку со своим адвокатом, жена со своей.
Адвокатша – молодая бабенка лет тридцати, брюнетка в деловом костюме с
повадками «деловой стервы». Что-то в ее осанке и повадках показалось Козину
знакомым. Не скрывая насмешки, она предложила заключить досудебное соглашение. Однако
сказано это было таким тоном, что сомнений не оставалось – об этом и речи быть
не может. Так и вышло. В рамках этого соглашения сторона жены заломила такую
сумму, что Козин на секунду усомнился в здравости рассудка бывшей, но по тем
мимолетным взглядам, которыми обменялись жена и адвокатша, ясно понял – всё у
нее в порядке с головой. Просто его намерено затягивают в судебный процесс.
Пока было не ясно зачем? Адвокат Козина мягко, но непреклонно отклонил
предложение. Адвокатша произнесла сакраментальную фразу:
- Тогда увидимся в суде!
И, виляя бедрами, вышла из
кофейни вместе с женой Козина.
- Бабы – дуры! – адвокат
разразился не менее сакраментальной фразой. – Зачем ей это всё?
- Сам гадаю, - задумчиво ответил
Козин.
- Может, у нее на тебя есть
что-то? Какой-нибудь компромат по бизнесу? На чем она тебя слить может? Пока
расклад явно не в ее пользу.
- Да нет, какой компромат? Я дома
ничего не хранил. И она в бизнес никогда не лезла.
- Откуда тогда столько гонора?
Козин пожал плечами.
- Ну в общем, пока я им намекну,
что при разводе делить будем не только имущество и доход, но и долги. У тебя
ведь кредит насколько я помню?
- Нет уж. Выплатил.
- Давно?
- Только-только, даже
строительство дачи отложил, хотел рассчитаться побыстрее.
- Ну дела…, - не определенно
вздохнул адвокат.
- Что?
- Она на развод подала сразу как
только ты кредит закрыл?
- Практически, - чуть
поразмыслив, ответил Козин.
- Выходит, готовилась. Момент
выбирала.
- Слушай, а я вспомнил.
- Что именно?
- Где я эту адвокатшу видел. Я
как-то жену из фитнеса забирал, они вместе выходили…
- Подруги, значит. Ладно… Ты мне
лучше скажи, много у жены твоей денег?
- Не так уж… А что?
- Думаю пока время потянуть.
Адвокатша небось не за бесплатно работает, хоть и подруга, как почует, что твоя
ей скоро платить не сможет, сама ее подталкивать начнет. В общем, на первое
заседание ты не приходи, на здоровье сошлешься или еще чего-нибудь. А я пока почву
разведаю, не просто же они так круто заламывают?
На том и порешили.
Нельзя сказать, что Козин
успокоился. Его перманентно подбешивал сам образ жены, который помимо воли
возникал перед мысленным взором. Холодная, спокойная до тупости, а во взгляде
так и светится сознание собственной правоты. Ни на чем не основанное! Что-то
странно иррациональное, разрушительное появилось в ней. Но пасть от козней
бывшей жены Козин не собирался. Ему во чтобы то ни стало требовалось обрести
былую уверенность в себе и равновесие. Одной парной тут было мало. Хотя
окончательное решение Козин принял именно там. Вернулся в свою баню, затопил
как следует, а через пару часов уже млел на полке. Растворяя печали в невидимом
пару, он словно перерождался. Двадцать лет он был хорошим мужем и вот что
поучил в благодарность. Настал его час, пора было пуститься во все тяжкие.
Странно, но именно в пучине кутежей ему мерещилась точка спокойствия, которая,
как утверждают, всегда есть в самом эпицентре бури. И дело было не в том, что
он застоялся настолько, что готов был сорваться с цепи, и даже не в мщении
бывшей жене. Ну, может быть отчасти, и только в метафизическом смысле. Скорее,
Козин хотел залечить рану, нанесенную подлой предательницей, вознаградить себя
за годы верности, втоптанные в грязь.
Действовать он начал
незамедлительно. Кое-какие романтические поползновения он уже предпринимал, но
отныне стал действовать решительней. Начал с продавщицы в магазине «Все для
бани», расположенном на местном рынке. Приятная и простая девушка Настя
оказалась легкой добычей. В последнее время, когда Козин наведывался за
необходимыми аксессуарами, между ними уже установилось некое подобие шутливого
флирта. А это уже сулило кое-какие перспективы. Так что когда Козин как бы в
шутку предложил Насте осмотреть, как прижились купленные аксессуары, никаких
протестов и даже сомнений это не вызвало.
Так и началось погружение Козина
в сладостную пучину. Настя хоть и была чуть полнее, чем казалась в одежде, зато
с лихвой компенсировала свою полноту фантазией и энергичностью. Умела пить и не
расплываться, а только делалсь задорнее. Да и попариться была не дура! Так что
в перерывах между сексуальными утехами, а продлились они целые выходные, Козин
с упоением хлестал розовокожее тело дубовым веником, мылил и окатывал холодной
водой, готовя себя к новым раундам и рекордам. Надо сказать, что и в себе он
открыл дремавшие ресурсы, ничуть не посрамив собственных «седин», ведь Настя
была моложе его лет на пятнадцать как минимум.
В понедельник утром Козин
по-джентельменски вызвался подвести Настю на работу. Она собирала свои дамские
мелочи с каменной полочки, устроенной на портале печи.
- Уютно тут у тебя, - говорила
Настя. – Красиво даже.
При этом не спускала глаз с
зеленоватого с прожилками облицовочного камня печи.
Как ни странно, но впоследствии
эта самая печь помогла Козину снять не одну деваху. То есть не сама печь, а то,
что Козин о ней плел. Конечно, он не называл печь ЧТ-1, какой бабе это может
понравиться? Чаще всего он приглашал любознательных девиц посмотреть музейный
экспонат – печь, стоявшую в личной бане Распутина, или печь, выписанную им из Рима
и служившую еще императору Калигуле. Когда же девицы с понимающим видом
разглядывали вполне современный и даже еще новый агрегат, Козин невзначай
говорил, что печка вполне рабочая и можно опробовать хоть сейчас. Прием работал
до странности безотказно. И еще одна приятная странность заключалась в том, что
в парной девицы раскрепощались полностью, «русский пар» действовал на них
просто магически. Даже в самых сложных случаях, когда какая-нибудь «недотрога»
предлагала париться по очереди, не проходило и получаса как она соглашалась на
«расслабляющий массаж».
Любовные похождения Козина
длились месяца полтора, за это время он полностью обрел душевное равновесие и
более того, ему казалось, что вышел на новый уровень, чувствовал себя
помолодевшим, сильным и уверенным. А в это время за его судьбу шла скрытая, но
жестокая борьба. Несмотря на свои новые увлечения Козин держал руку на пульсе
собственного бракоразводного процесса. Банные утехи были формой терапии, о
главном же он не забывал. Ежедневно разговаривал с адвокатом, расчетливо
забивал на судебные заседания, а когда являлся, вел себя сдержанно и тактично.
Были и новые встречи сторон. На последней адвокатша жены пыталась угрожать
Козину, когда услышала о его намерении выделить жене алименты от официального
дохода.
- А если мы инициируем налоговую
проверку и узнаем реальное положение дел? – с деланной хитрицой прищурилась
адвокатша.
Козин лишь пожал плечами.
- Тогда меня скорее всего
посадят, - спокойно ответил он. – Счета арестуют, и платить алименты мне будет
вообще не с чего.
- Ну, зачем так категорично…, -
забеспокоился адвокат Козина.
Однако откровенность этого
преувеличенного аргумента возымела должный эффект.
Адвокатша засуетилась и
забормотала, что вроде «еще посмотрим», после чего поспешно ретировалась в
явном смущении.
Адвокат Козина был хоть и
спокоен, но насторожен.
- Пробил я эту стряпчую, - сказал
он Козину, когда дамы отчалили. – Адвокат она – говно. Прозябала в какой-то
юрфирме, открывала конторы на бомжей. Походу это вообще ее первое серьезное дело.
- Почему-то слышу напряжение в
голосе, - заметил Козин.
- Они не уступают. Не пытаются
договориться. Как будто что-то у них есть. Козырь какой-то.
- Есть предположения?
- Нет. Но надо скорее выяснять.
Мы их достаточно помариновали, теперь наоборот нужно, в жесткое наступление
переходить.
- Давно пора.
Адвокат остался озадаченно
размышлять, а Козин отправился восвояси.
И вот утром 24 декабря, когда он
еще витал в посторгаистической полудреме, его разбудил телефонный звонок.
- Попали мы! - голос адвоката слегка вздрагивал.
- Что?... Что случилось? – Козин
собирался с мыслями.
- Они условия изменили. Теперь
хотят обязать тебя продать бизнес, а деньги пополам.
- Ну и пошли они, - Козин
чувствовал неладное. – Основание какое? Я же не отказываюсь алименты платить.
Ты сам говорил, любой судья…
- Вот именно! – перебил адвокат.
– Я судью пробивать стал, чтобы процесс ускорить. Сначала ничего не заподозрил,
на фейсбуке даже зафрендил. А сегодня смотрю, она в кафешке фитнес центра
зачекинилась. Того фитнес центра, куда твоя жена и эта адвокатша ходят.
- Может совпадение? Просто зашла
перекусить, – цеплялся за соломинку Козин.
- Хрен! Уже проверил, у нее
абонемент годовой, золотая карта. Короче, понял чем пахнет?
- Думаешь, судья в доле?
- Может в доле, а может – бабий
заговор! И это, брат, еще хуже, потому что не докажешь!
- А заменить судью…
- Вряд ли. Фитнес центр большой,
популярный. Недостаточное основание. Нет, конечно, будем апелляцию подавать,
обжаловать решение, но этот процесс проиграем. Готовься, в общем!
Козин сбросил звонок. И сидел,
как говорится, мрачных мыслей полн.
Розовые коготки вдруг ласково
поскребли его спину.
- Шо-то случилось? – сонно
пролепетала очередная подруга с очаровательным южнорусским говорком. Все-таки
Козин не был эстетом и в отношениях (даже на одну ночь) больше всего ценил
искренность и самоотдачу.
Козин посмотрел на помятую
бессонной ночью прелестницу и сказал:
- Все будет как надо.
Для себя он уже решил, что нужно
делать и как одержать победу в этой подлой схватке.
Умывшись и приободрившись, он
набрал номер адвокатши и спокойным, смиренным тоном попросил о встрече
тет-а-тет. Адвокатша заколебалась.
- Это противоречит этике, -
казенно заявила она. – Я не могу без своего клиента…
- Бросьте, - устало проговорил
Козин. – Я знаю об изменившихся обстоятельствах и… некоторой
предрасположенности судьи.
- На что вы намекаете? – взвилась
было адвокатша, но Козин снова перебил.
- Только на то, что готов принять
первоначальные условия. Давайте встретимся, я подпишу все, что нужно. Только
мне бы не хотелось делать это в присутствии жены. Это тяжело.
- Почему вдруг такая спешка? –
говорила она уже более расслаблено и, как показалось Козину, свысока.
- А чего тянуть? Скоро праздники,
суда придется ждать еще недели три как минимум. А так, сегодня подпишу – завтра
вы уже своей клиентке подарок рождественский сделаете.
- Ну, хорошо, - уступила
адвокатша. – Подъезжайте в офис, я до пяти сегодня.
- А может, на нейтральной
территории? Все эти конторы, учреждения… Мне ведь тоже непросто, понимаете…
- Конечно, - в голосе адвокатши
звякнули нотки сочувствия. – Где вам удобно?
- Назначайте место вы. Мне ведь все
равно из области ехать.
В пять часов Козин уже сидел в
кондитерской а-ля Париж. Специально, пришел пораньше заказал кофе и пирожные.
Их подали, как раз когда адвокатша открыла стеклянную дверь. У входа стояла
вешалка и адвокатша повесила на нее пальто и шапку. Козин отметил, что она
подстриглась и сделал мелирование – белые тонкие перья в черном каре.
- Вам очень идет, - сказал Козин,
когда адвокатша подошла к столику.
- Спасибо, - сухо ответила она,
изо всех сил стараясь поддерживать образ деловой женщины. – Вы готовы?
Козин ответил не сразу. Его внимание привлек небольшой
каменный кулон в форме капли, висевший на шее адвокатши. Сомнений быть не могло
– глубокий темно-зеленый цвет, белые прожилки. Определенно, это был стеатит,
тот самый «змеевик», в глубины которого Козин погружался, сидя вечерами возле
печи. В одно краткое мгновение он снова ощутил это погружение. На небольшом
камушке отчетливо виднелась только одна жила, но в сознании Козина он
разрослась и поглотила его, в одночасье отправив его в уже знакомый регион
ясности. Только теперь это происходило наяву, а не на грани сновидения. Теперь
он совершенно точно знал, что и как нужно делать, малейшие сомнения в успехе
отпали. Главное – сохранять спокойствие и не ликовать прежде времени.
- Какой интересный у вас кулон, - сказал Козин.
- Да, подруга из Финляндии привезла. Так, мы можем
начинать?
- Давайте, кофе сначала попьем?
- Послушайте, я и так пошла вам
навстречу…
- И в благодарность, я предлагаю
вам кофе и пирожное.
Адвокатша улыбнулась уголками
губ, а во взгляде блеснуло сомнение.
- Вряд ли, кто-то сочтет это
взяткой.
- Думаете, меня так легко
подкупить? – адвокатша пригубила кофе.
- Думаю, этот поезд ушел. Да и
сил уже нет юлить. Развод – штука утомительная, никому не пожелаешь… Знаете, я
ведь уже месяц ночей не сплю, - Козину даже не пришлось врать, говоря это, ночи
действительно были весьма напряженные. – А самое главное, до сих пор понять не
могу, чего ей не хватало? Что я ей сделал? Она случайно вам не говорила?
- Я не могу обсуждать…
- Да-да, простите. Вы –
профессионал. Попробуйте, пирожное.
Кофе было выпито, пирожное
съедено. В процессе Козин покорно выслушал историю провинциалки, вынужденной
«всего добиваться» в жестокой и неприветливой Москве.
- Странно, я был уверен, что вы –
москвичка.
- Ну, я из Рузы. Это не такаю уж
провинция.
- Да. Чудесный город. В молодости
в походы туда ходили, на водохранилище.
- В молодости? – чуть кокетливо
переспросила адвокатша.
- В смысле… Я ведь уже не мальчик.
- Да ладно! Я ведь знаю сколько
вам лет. До старости еще далеко. И в личной жизни еще все наладится, я уверена!
– адвокатша даже смутилась своего энтузиазма, образ ее совершенно распался, это
была уже не деловая стерва с запредельной сучностью, а милая простая девушка,
утешающая попавшего в беду друга.
Козин старательно изображал
задетого за живое и в тоже время растроганного сочувствием и, как будто, чтобы
заполнить неловкую паузу сказал:
- Давайте, покончим с этим.
- Да-да, конечно.
Адвокатша открыла черный
портфельчик и достала пластиковые папки с документами и ручку.
- Мне потребуется ваш паспорт…
- Как паспорт?
- Ну, ваш паспорт…
- Что ж вы меня не предупредили,
я не взял. У меня права водительские есть…
- Нет, нужен паспорт.
- Что же нам делать?
- Может, хотя бы копия…
- Слушайте, я на машине, давайте
доедем, у меня все подпишем и я вас обратно доставлю, прямо к дому или куда
угодно.
Адвокатша явно колебалась и не в
сторону его предложения.
- Это ведь и в моих интересах,
побыстрее закончить, - настаивал Козин. – Так что не бойтесь, вам ничего не
угрожает.
- С чего вы взяли, что я боюсь? –
вскинулась адвокатша.
- Ну и отлично. Значит едем!
Прежде, чем она успела
опомниться, Козин расплатился за кофе и усадил ее в машину. Домчались на удивление
быстро.
- Так вы прямо тут и живете? –
адвокатша оглядывала скромное обиталище Козина, стоя на пороге.
- Милостью вашего клиента, - добродушно
улыбнулся Козин. – Вы извините, здесь прохладно. Я сейчас затоплю, мигом
нагреется.
- Я думала, вы подпишите и
поедем?
- Я бы хотел еще раз посмотреть
документы. Если вы не против?
- Конечно.
- А вы пока – вот, - Козин достал
из тумбочки бутылку коньку и две стопки. – Это чтобы не простудится, все-таки
прохладно, заболеете, не дай бог, я себе не прощу.
Адвокатша взяла рюмку и уселась в
кресло. Козин водил взглядом по страницам и в то же время поглядывал на
адвокатшу. Он не торопился и выжидал.
- А можно я парную посмотрю? -
наконец, не выдержала она.
- Конечно, только сапоги снимите
пожалуйста. Тапочки под кроватью.
Адвокатша скрылась в парной.
Козин выждал немного и пошел за ней. Она стояла в самом центре и озиралась.
- Какая печка интересная, -
сказала адвокатша. – Я таких раньше не видела.
- Да, вы знаете, точная копия с
эскизов Леонардо да Винчи, - нашелся Козин. – Поднесите руку.
Адвокатша шагнула к печке и
протянула руку над плитой.
- Нет, пониже чуть-чуть, - Козин
надавил на протянутую руку своей ладонью. – Ой, пальцы у вас холодные какие!
Давайте-ка еще рюмочку, для закрепления терапевтического эффекта.
Козин приобнял адвокатшу и вывел
в предбанник.
- С простудой лучше не шутить,
особенно девушкам, - он протянул ей наполненную рюмку.
- А вы? – то ли забывшись, то ли
на автомате спросила адвокатша.
- С удовольствием составлю
компанию, - Козин ухватился за нежданную удачу, быстро налил себе. – За успех!
- За успех!
Козин махнул рюмку и тут же
хлопнул себя по лбу:
- А повезу-то я вас как?!
- Блин! Вот я дура! –
спохватилась адвокатша.
- Да и я – хорош! Ну, ничего…
Хотя там пост прямо на выезде… Надо кофе сварить. А лучше всего – пропариться
маленько.
- Это же долго, - заныла было
адвокатша.
- Ну что вы! Сейчас подброшу,
печка вмиг нагреется. Это ведь древняя китайская технология для императорских
дворцов…
- Вы же говорили – Леонардо?
- Ну да… Марко Поло из Китая
чертеж привез, а да Винчи доработал, улучшил.
- Я, кстати, часто в сауну хожу,
- заявила адвокатша.
Козин едва удержался, чтобы не
сострить на эту тему, но дал адвокатше продолжить.
- У нас в фитнес клубе классная
сауна. Я после тренировки всегда захожу…
- Это, дорогуша, не сауна, -
назидательно сказал Козин и налил еще две рюмки. – Это настоящая русская баня,
с русским паром и прочими прелестями.
Он протянул рюмку, адвокатша
приняла ее самым естественным, лишенным сомнения жестом.
- А что есть разница? – спросил
она.
- Словами этого не передать,
можно только прочувствовать! Но я вам гарантирую, ощущения будут незабываемые!
А дальше… Дальше были еще три
рюмки коньяка и заход в парилку, в целомудренных белых простынях. Был массаж с
ароматным расслабляющим маслом, а когда Козин внезапно вспомнил о припасенной
бутылочке глинтвейна, который грех не выпить в канун-то рождества, вечер обрел
бесповоротную томность. После первого же стаканчика теплого напитка адвокатша
сорвала с себя простыню и исполнила танец, достойный самой Суламифь, конечно, с
поправкой на общее опьянение и укоренившиеся в мозгу адвокатши каноны
московских клубных танцев. Видео этого танца, снятое на мобильный телефон,
могло бы набрать миллион просмотров на youtube, если бы только Козин захотел его выложить. Однако
прибегнуть к этому способу воздействия он не стремился.
Оттирая от плиты присохший
глинтвейн, он слегка поглаживал свою ЧТ-1, с благодарностью поглядывая на узоры облицовочного камня,
и с удовольствием прислушивался как адвокатша ворочается в постели,
просыпается, и представлял, как волнами на нее накатывают воспоминания и
осознание непоправимости, провала. Стоит ли говорить, что накануне Козин не
подписал никаких документов, а теперь и вовсе не собирался этого делать. Козин
ощущал себя Цезарем, разорившим зарвавшийся триумвират. Но, как известно,
злобливость и мстительность не входили в число его добродетелей. Он даже
планировал уговорить адвокатшу остаться еще на денек, теперь-то уж все равно, а
девчонка она хорошая. Надо было только аккуратненько узнать, как ее все-таки
зовут?
Комментариев нет:
Отправить комментарий